Другая Болейн - Страница 13

— Начинают! — воскликнула Джейн. — Очередь короля.

Я увидела — двое поддерживают его, помогая сесть в седло, так тяжелы доспехи. Карл Брендон, герцог Суффолк, зять короля, тоже вооружился, и вот уже двое всадников едут к нашему шатру. Король склоняет копье, приветствуя королеву, и так и держит опущенным, проезжая мимо шатра. Он приветствует и меня, я вижу его улыбку сквозь поднятое забрало. На плече из-под нагрудника выбивается что-то белое — я знаю, это кончик шарфа. Герцог Суффолк следом тоже склоняет копье перед королевой, а мне сухо кивает. Анна у меня за спиной тихонько вздыхает.

— Суффолк признал тебя, — шепчет она.

— Похоже на то.

— Конечно признал. Он поклонился. Похоже, король говорил о тебе с ним или со своей сестрой Марией, а уж она сказала мужу. Значит, он настроен серьезно, а как же иначе.

Я оглянулась. Королева смотрит вниз на арену, где король придержал коня. Боевой конь вскидывает голову, переступает с ноги на ногу в ожидании сигнала. Король легко сидит в седле, вокруг шлема — маленькая золотая диадема, забрало опущено, копье направлено вперед. Королева наклоняется, чтобы лучше видеть. Звучит труба, всадники вонзают шпоры в бока коней, и те срываются с места, так что земля летит из-под копыт. Копья устремляются вперед, как стрелы, летящие в цель, трепещут вымпелы на концах копий, всадники сближаются. Король получает скользящий удар — и отражает его щитом, ответный выпад оказывается удачнее — минуя щит, копье короля с глухим стуком бьет в нагрудник Суффолка. Внезапный удар выбивает противника из седла, а вес доспехов довершает остальное — он переваливается через круп лошади и со страшным грохотом падает на землю. Его жена вскакивает на ноги.

— Карл! — И, подобрав, словно простолюдинка, юбки, несется к мужу, без движения лежащему на траве.

— Надо, пожалуй, тоже пойти. — Анна заспешила за своей госпожой.

Я отыскала глазами короля. Оруженосец освобождает его от тяжелых доспехов. Снял нагрудник — и вот мой белый шарф медленно падает на землю, а король ничего не замечает. Сняв ножные латы и наплечники, король на ходу натягивает плащ и спешит туда, где пугающе неподвижно лежит его друг. Королева Мария на коленях, поддерживает голову мужа, пока оруженосец стаскивает с него доспехи. Поднимает глаза на приближающегося брата, улыбается:

— Ничего страшного. Он уже обругал Питера — тот прищемил ему кожу пряжкой.

— Хвала Господу! — отвечает король со смехом.

Двое с носилками уже спешат к ним. Суффолк садится и решительно заявляет:

— Я в состоянии ходить! Будь я проклят, если меня унесут с поля битвы, пока я еще не умер!

— Вот и хорошо. — Генрих поставил зятя на ноги, подбежал еще кто-то, и они повели спотыкающегося Суффолка прочь, поддерживая его с обеих сторон.

— Оставайся, — бросил король сестре через плечо. — Устроим его поудобнее и поищем какую-нибудь повозку.

Услышав приказание, королева Мария остановилась. Тут подбежал королевский паж с шарфом в руках.

— Не сейчас, — резко произнесла королева Мария. Парень замер в нерешительности.

— Но это он выронил, ваше величество. Когда снимал нагрудник.

Она протянула руку, и паж отдал шарф. Она, с отсутствующим видом комкая шарф в кулаке, смотрела вслед мужу — король вел его в дом, где сэр Джон Лавик уже торопился открыть двери, позвать слуг, и направилась обратно к шатру. Я бросилась было к королеве Марии, но замерла, не зная, что мне делать.

— Как он? — спросила королева Екатерина. Королева Мария нашла в себе силы улыбнуться:

— Неплохо. Голова ясная, кости целы, нагрудник едва погнут.

— Что это у вас?

Королева Мария опустила глаза на измятую ткань:

— Ах это! Король выронил, а паж поднял и отдал мне. Она раскрыла ладонь, не видя и не слыша ничего, по-прежнему занятая только мужем.

— Пойду к нему, — решила она. — Анна, вы и все остальные можете после обеда остаться с королевой.

Екатерина одобрительно кивнула, и королева Мария поспешила к дому. Проводив ее глазами, королева, как всегда неторопливо, развернула шелк. Тонкая ткань легко скользила между пальцами. И возле бахромы — вышитая ярко-зеленым шелком монограмма: МБ.

— Видимо, это ваше? — Ее слабый голос был полон презрения. Она держала шарф двумя пальцами, на расстоянии вытянутой руки, словно дохлую мышь, найденную на дне буфета.

— Давай, — шепнула Анна и подтолкнула меня в спину. — Возьми.

Я сделала шаг вперед. Королева выронила шарф, но я успела подхватить. Жалкий клочок ткани выглядел хуже половой тряпки.

— Спасибо, — смиренно произнесла я.

За обедом Генрих едва взглянул на меня. Несчастный случай поверг короля в меланхолию — придворные уже научились ее опасаться, — столь свойственную еще его отцу.

Королева не могла быть милее и приятней, но ни беседа, ни очаровательные улыбки, ни музыка не могли развеселить короля. Он без смеха наблюдал за ужимками шута, слушал музыку — и пил все больше. Королева никак не могла развеселить его, потому что отчасти сама была причиной плохого настроения. Он смотрел на жену, женщину на пороге старости, и видел смерть за ее плечом. Пусть она проживет еще десяток лет, проживет сколько угодно — лицо уже покрывается морщинами, месячные скоро прекратятся… Королева прямиком движется к старости, так и не оставив наследника. К чему поединки, песни и танцы, игры весь день напролет, если нет мальчика, принца Уэльского, — значит, король не исполнил величайший, главнейший долг перед королевством. А бастард от Бесси Блаунт — не в счет.