Другая Болейн - Страница 4

Наша главная задача — украшать собою многочисленные развлечения короля: рыцарские турниры, теннис, верховую езду, охоту с гончими, соколиную охоту, танцы. Он любит жить в постоянном возбуждении, наш долг обеспечить, чтобы он никогда не скучал. Иногда, очень редко, перед обедом или во время дождя, когда охотиться невозможно, он находил путь в покои королевы, тогда она откладывала шитье или книгу и отсылала нас.

Если я медлила, то успевала заметить ее улыбку, так она никогда не улыбалась никому, кроме короля, даже дочери, принцессе Марии. Однажды я вошла, не подозревая, что король там, и обнаружила, он словно любовник сидит у ног королевы, положив голову к ней на колени, а она гладит его золотисто-рыжеватые кудри, наматывает их на палец, и они блестят ярко, словно кольца, которые король когда-то дарил юной принцессе с такими же сияющими волосами, той, на ком женился вопреки всем советам.

Я вышла неслышно, пока меня не заметили. Они так редко бывают наедине, не хочется разрушать чары. Бросилась искать Анну. Плотно закутавшись в плащ, с букетом подснежников в руке, она гуляла вместе с Георгом по холодному саду.

— Король наедине с королевой, — выпалила я.

— В постели? — Анна удивленно подняла брови. Я покраснела:

— Конечно нет, сейчас два часа.

— Ты счастлива в браке, если думаешь, что в постели можно оказаться только ночью, — улыбнулась Анна.

Георг протянул мне руку.

— Она счастлива, — ответил он за меня. — Уильям говорил королю, что никогда не встречал девушки милее. Но чем они занимались, Мария?

— Просто сидели.

Мне совершенно не хотелось описывать Анне эту сцену.

— Так ей сына не получить, — отрезала Анна.

— Ш-ш-ш, — одновременно произнесли мы с Георгом. Мы придвинулись друг к другу, понизили голос.

— Она, наверно, потеряла надежду, — сказал Георг. — Сколько ей сейчас? Тридцать восемь? Тридцать девять?

— Всего лишь тридцать семь, — возмутилась я.

— У нее еще не прекратилось обыкновенное женское?

— О, Георг!

— Не прекратилось, — сухо ответила Анна, — но что толку? Это ее вина. Дело не в короле — у него есть бастард от Бесси Блаунт, он уже учится ездить на пони.

— Есть еще масса времени…

— Ты права, еще есть время ей умереть, а ему снова жениться, — задумчиво произнесла Анна. — Она ведь не очень крепка здоровьем, правда?

— Анна! — На сей раз я искренне возмутилась. — Это подло. Георг оглянулся вокруг, убедился, в саду никого нет, кроме двух сестер Сеймур с матерью, но нарочито не обратил на них внимания. Эта семья была нашим главным соперником в борьбе за влияние и успех, и мы предпочитали не замечать их.

— Звучит подло, но это правда, — отрезал Георг. — Кто будет королем после него, если у него нет сына?

— Принцесса Мария может выйти замуж, — предположила я.

— Иностранцу править Англией? Мне этого не вынести, — возразил Георг. — Нельзя допустить еще одну войну за трон.

— Принцесса Мария может стать королевой и не выходить замуж, — наугад предложила я. — Будет править самостоятельно.

Анна недоверчиво фыркнула, в холодном воздухе стало видно облачко пара от ее дыхания.

— Ну да, — насмешливо протянула Анна. — Ездить верхом по-мужски и участвовать в турнирах. Девушке не управиться с такой страной, лорды съедят ее живьем.

Мы остановились возле фонтана в центре сада. Анна с заученной грацией опустилась на край водоема, и золотые рыбки с надеждой подплыли к ней.

Она стянула вышитую перчатку и поболтала в воде длинными пальцами. Подплыли рыбки, широко разевая рты, но ничего не получили.

— Волнует ли это короля? — спросила Анна свое колеблющееся отражение.

— Конечно, — ответил Георг. — Ничего в мире нет важнее. Думаю, он собирается узаконить сына Бесси Блаунт и сделать его наследником, если у королевы не будет потомства.

— Бастард на троне?

— Не зря же его крестили Генрихом Фицроем, — парировал Георг. — Все знают, что он сын короля. Если Генрих проживет достаточно долго, чтобы сохранить для него страну, если он заставит Сеймуров и нас, Говардов, согласиться, если Уолси сохранит влияние на церковь и власти за рубежом… что сможет его остановить?

— Маленький мальчик, к тому же бастард, — задумчиво протянула Анна. — Шестилетняя девочка, стареющая королева и король в расцвете сил.

Она посмотрела на нас, медленно отведя взгляд от бледного отражения в воде, и спросила:

— Что может случиться? Что-то должно случиться! Интересно — что?

Кардинал Уолси прислал королеве письмо, приглашая нас в свое поместье в Йорке на бал-маскарад во вторник на Масленой неделе. Голос у меня дрожал от восторга, когда я по просьбе королевы читала письмо: большой маскарад, крепость под названием «Зеленая вилла», и пять дам будут танцевать с пятью кавалерами, осаждающими крепость.

— О, ваше величество. — Голос у меня прерывался от волнения.

— Что?

— Вот бы и мне позволили пойти, — продолжила я робко, — просто посмотреть на праздник.

— Думаю, что ты надеешься на большее, а? — Ее голубые глаза блеснули.

— Оказаться среди танцующих, — призналась я. — Звучит так заманчиво!

— Вполне может случиться. Сколько дам требует от меня кардинал?

— Пять, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие, и краем глаза заметила, что Анна села на стул и прикрыла глаза. Я точно знала, о чем она думает, ее голос звучал у меня в голове так ясно, как если бы она кричала вслух: «Выберите меня! Выберите меня! Выберите меня».

Это подействовало.